(rock) [MC] [24/96] Кабинет – Концерт в Киеве (КПИ, 22.04.1989, запись с пульта) - 1989, FLAC (image+.cue)

Попробовал поправить только фазу. В остальном звук меня полностью устроил
А вот с фазой здесь была полная непонятка. Почему-то фаза на этой записи гуляла, как пьяный ёжик (что совсем непонятно, ведь это запись с одного концерта
Фаза плавно заваливалась сначала в один бок, потом скачком менялась... и только к концу записи (на последних 5 песнях) смещение фазы стало более-менее постоянным. Я пока не могу понять этого. М.б. Валера позже что-то пояснит...
Эта запись мне очень нравится (и по звуку, и по содержанию). Поэтому решил набраться терпения и попробовать поправить немного фазу. Фазу правил простым смещением одного канала относительно другого по времени. Поэтому пришлось разбивать фонограмму на отдельные фрагменты и треки
Больше ничего не делал. Поэтому выкладываю в исх.2496 (м.б. кто-то захочет подмастерить...
Хотя меня эта запись полностью устраивает. Жаль только, что Валера переписал ориг.катушку на кассету. Но даже на кассете это звучит достаточно драйвово (ИМХО, канешна...

01. Я здесь 4:31 (Пантыкин - Архипов)
02. Фактор 3:55 (Скрипкарь - Александр Застырец)
03. Ситуация 3:52 (Пантыкин - Свецкий)
04. Если б я знал 4:16 (Скрипкарь - Евгений Карзанов)
05. Баллада 5:23 (Скрипкарь - Александр Застырец)
06. Солдатики 6:11 (Скрипкарь)
07. Встреча 2:58 (Пантыкин - Александр Застырец)
08. Клей 7:08 (Скрипкарь)
09. Мясорубка 4:28 (Пантыкин, Скрипкарь - Архипов)
10. Грёзы псов 5:35 (Пантыкин, Скрипкарь, Котов - Архипов)
11. Последний шаг 4:33 (Пантыкин - Александр Застырец)
12. Рекрут 4:24
13. Взгляд 4:32 (Скрипкарь - Евгений Карзанов)
14. Ритуал 2:27 (Скрипкарь, Пантыкин)
Александр Пантыкин - клавиши
Игорь Скрипкарь - вокал, бас
Михаил Архипов - сакс
Андрей Котов - ударные
Сергей Лютин - гитара
Юрий Шергин - акустич.гитара
Алексей Хоменко - клавиши
Настя Полева - вокал (11)
Александр Гноевых ("Полковник") - звукооператор
А это каталоги В.Басманова:

Сейчас межсезонье. И со временем туго, и 4х дор.копии летом я не цифрую. Поэтому решил выложить пока часть оцифровок, которые сделал 3 года назад с кассет В.Басманова
Решил начать с этой записи, т.к. она мне очень нравится. Я реально понимаю, что эта запись никому здесь не будет интересна. Но мне давно на это насрать с пробором. Возможно, эта запись порадует Сашу Пантыкина, Игоря Скрипкарь (если у Гноевых не сохранилось этой записи). М.б. интересна будет ещё паре человек. Мне этого достаточно...
Возможно, Пантыкин, Скрипкарь или кто-то ещё из свердловских рокеров 80х вспомнят В.Басманова, с которым не раз сводила их в то время судьба. И, возможно, им приятно будет узнать, что Валера жив-здоров... и даже делится своими записями с желающими. Жаль, правда, что из его солидной когда-то коллекции сохранилось не так много. И многое было переписано на кассеты...
Запись была сделана на кассете: В дописке было неск.песен из студ.альбома Кабинета "Вскрытие" 1986: Но эту дописку я цифровать не стал, т.к. есть замечат. официально изданный СД

Первые результаты деятельности и даже название группы «Кабинет» появились только в конце 1986 года. Но ее история началась почти на три года раньше — сразу после окончания истории группы «Трек».
В феврале 1984-го вокалист и бас-гитарист распавшегося «Трека» Игорь Скрипкарь задумался, как жить дальше. Он решил создать собственный проект, тем более что наметки материала уже имелись: «Еще в «Треке» я кое-что писал, приходили в голову какие-то темки. Но в песни они не превращались — «Трек» не успевал переваривать все то, что сочинял Балашов. У меня копились какие-то огрызки, записанные на магнитофон. Постепенно их набралась целая пленка».
Записывать сольный альбом с сессионными музыкантами Игорю не хотелось. Его привлекала мысль о создании собственной группы. Но подходящих кадров рядом не было. Под знамена Скрипкаря пока готов был встать только звукоинженер «Трека» Александр «Полковник» Гноевых. Игорь принялся ждать возвращения из армии барабанщика Андрея «Пионера» Котова, который записал партии ударных на нескольких песнях альбома «Трек-III» в 1982 году.
А пока следовало подумать о материальной (она же репетиционная) базе будущего коллектива. После окончания философского факультета Скрипкарь устроился преподавателем в горно-металлургический техникум. Помимо обучения будущих маркшейдеров основам марксистско-ленинской эстетики, он взялся руководить дискотекой и местным ВИА. Так в его распоряжении оказались зрительный зал и уютная репетиционная комната за ним.
Осенью 1984 года дембельнулся Пионер. «Мы с ним посидели за рюмкой чая, прикинули, что будем делать, — вспоминал Игорь. — Подключился Полковник, и мы начали работать. Встретили Новый год, в апреле сдали посуду и купили барабаны. Слава богу, было на чем и где работать: бас под рукой, барабаны, фоно, на котором я постоянно наигрывал. Приступили к аранжировке новых песен».
За лето вчерне успели подготовить шесть вещей. 13 сентября их показали Александру Пантыкину. Черная кошка, пробежавшая между одноклассниками Игорем и Сашей во времена противостояния «Трека» и «Урфина Джюса», давно скрылась из глаз. Уже полгода они вместе обсуждали идею восстановления материала «Сонанса», но этот проект не состоялся. Скрипкаревские рыбы Пантыкину понравились, и он с энтузиазмом включился в их аранжировку. ««Кабинет» — это проект Скрипкаря, в который он просто пригласил меня поиграть. Это был еще один заход на группу «Трек», но уже с песнями Игоря», — говорит Александр.
Новому коллективу требовался гитарист. Сначала на эту роль пробовали Андрея «Стефана» Степанова из группы «Степ», но его игрой остальные остались недовольны. 29 января 1986 года состоялась беседа с Сергеем Рютиным, гитаристом гремевшей в УПИ в 1970-х группы «Пилигримы». Сергей согласился поиграть с людьми, которых он знал еще с 1975 года. «Он десять лет не играл совсем. Форму немного утратил, но потенциал высок, и он быстро наверстает свое», — говорил про него Скрипкарь.
Начались напряженные репетиции. Работа была очень упорядочена. Каждые понедельник, среду и пятницу в шесть часов музыканты собирались и планомерно, не спеша, работали над новым материалом. Пантыкин все объяснял музыкальными формулами: «Если вот так, то тогда проще сделать вот так». Скрипкарь пытался тянуть свою линию куда-то в сторону «Трека», но у него не всегда получалось», — описывает творческий процесс Котов. Все репетиции полностью записывали на магнитофон, а в конце рабочие пленки прослушивали и сообща выбирали наиболее удачные находки. Так постепенно обрастали плотью скелеты будущих композиций.
В марте открылся рок-клуб. Дело шло к фестивалю, а до окончания работы над новой программой было еще далеко. Даже текстов на новые мелодии Скрипкаря еще не существовало. Бывший поэт «Трека» Аркадий Застырец писал быстро, но композиции менялись порой на каждой репетиции, и сочинять на них стихи пока не было смысла. К июню успели закончить всего несколько вещей.
Последний концерт рок-клубовского фестиваля 22 июня открывала «Группа без названия» — так представили со сцены коллектив, который в официальных бумагах значился как «Группа п/у Скрипкаря». Программа состояла из пяти песен, из которых всего две были новыми, — «Старый сюжет» и «Новый день». Зрители услышали также две композиции из репертуара «Трека» и «сонансовскую» «Встречу». Мужскую компанию разбавила Настя Полева, исполнившая «Новый день» со специально измененным под фестиваль припевом. В финале этой песни вышел Михаил Архипов, чей саксофон придал композиции праздничный оттенок.
«Группу без названия» было слышно лучше всех на фестивале — Полковник знал свое дело. Почти все музыканты по итогам анкетирования зрителей были отмечены как лучшие инструменталисты, а коллектив в целом стал одним из четырех лауреатов. Группа с ходу была аттестована, но выступать перед широкой публикой не спешила. Хотелось сначала выпустить достойный альбом.
Новый материал досочинялся, доаранжировывался и шлифовался до зеркального блеска. Попробовали зайти на запись в августе, но неудачно. Во второй раз попробовали только 6 ноября. Стереозвук фиксировали на два рок-клубовских магнитофона «Олимп», которые Полковник переделал под 38-ю скорость. Первым делом записали открывающую будущий альбом песню «Ритуал» с обилием шумовых эффектов. Пантыкин звенел велосипедным звонком, бывший «сонансовец» Иван Савицкий скидывал с крутой железной лестницы стулья, микрофонные стойки, подставки под флаги и прочую дребедень.
Самой сложной оказалась композиция «Новый день». Настину вокальную партию записали быстро, дело встало за инструментальным сопровождением. Пантыкин решил привлечь к записи мини-оркестр из одиннадцати человек. Над оркестровкой Александр работал почти двое суток. Как раз в эти дни ему пришлось с просветительскими целями посетить Серов, и он трудился над нотами, выкраивая каждую свободную минуту в северном городе, а также в поезде по дороге туда и обратно. Зато после этого завершить запись «Нового дня» удалось всего за несколько часов. Струнные и рояль Пантыкина находились на сцене актового зала. Магнитофоны стояли этажом выше, в комнате клуба. Пантыкин с Полковником друг друга не видели, но слышали с помощью наушников.
В «Факторе» небольшое соло сыграли на «Поливоксе». Выяснилось, что отечественный синтезатор все-таки издает звуки, но, чтобы он элементарно попадал в тональность, приходилось несколько раз настраивать его по четыре безумных часа. Второй раз пойти на такую авантюру уже никто не решился. В записи других песен использовали более продвинутые японские клавиши, а также настоящие духовой оркестр и женский хор. В общей сложности над альбомом трудилось более 70 человек.
Запись последней песни, «Взгляд», закончили 22 ноября в четыре часа утра. Еще неделя ушла на сведение альбома. 29 ноября поздно вечером в зале горно-металлургического техникума состоялось первое публичное прослушивание альбома «Вскрытие». Присутствовали музыканты, авторы и руководство рок-клуба. 3 декабря на вторую премьеру пришли «наутилусы», Егор Белкин, Настя и другие музыканты. После завершающих аккордов на несколько минут воцарилась тишина. Определенного мнения никто не высказал. Все решили, что эту работу надо послушать несколько раз.
Техническая сторона записи вызвала общий восторг. Народ вдохновился и понял, что на родных топорах и лопатах с помощью того же «Олимпа» можно записать нечто, сравнимое по техническому уровню с западными альбомами. Правда, к этому инвентарю в обязательном порядке должны были прилагаться еще маленькие, но дефицитные детали: голова и руки Полковника. Рассказывали, что, когда музыканты Стаса Намина просили купить им дорогую импортную аппаратуру, он ставил им кассету со «Вскрытием» и приводил в пример Свердловск, где люди, у которых есть руки и уши, умудряются добиваться такого качества на магнитофоне «Олимп».
Что касается музыки, то здесь мнения расходились. Не подвергая сомнению профессионализм исполнителей, многие находили альбом слишком академичным, сконструированным искусственно, попросту скучным. Андрей Котов объясняет такую реакцию чересчур долгой работой над материалом: «Наверное, не надо было так все выкристаллизовывать. Люди реагируют на эмоцию, а она живет недолго. На создание музыки дается совсем немного времени. Тогда она получается эмоциональной, живой. А за два эти года все немножко законсервировалось. Материал просто уделали, замучили, вынули из него все живое».
Забавно, но еще целый месяц после презентации альбома группа, его создавшая, оставалась безымянной. Ходили слухи, что музыканты хотели назваться «Комитетом», но 22 декабря 1986 года было официально объявлено название «Кабинет». Аркадий Застырец считает это имя неудачным: «Хотели назваться «Комитетом», но испугались аналогий с ЦК, тогда еще благополучно здравствовавшим».
5 февраля 1987 года дверью «Кабинета» хлопнул Сергей Рютин. Ему хотелось играть металл, но коллектив исполнять эту музыку явно не собирался. На полтора года группа осталась без гитариста. Решили отказаться от концертной деятельности, готовить новый материал и летом записать второй альбом, круче и жестче первого. Однако этим планам не суждено было сбыться.
До осени о «Кабинете» почти ничего не было слышно. Только весной в магазинах появился виниловый сборник «45 минут в воскресной студии», куда попала песня «Баллада». «Кабинет» стал первым в Свердловске коллективом, чье произведение отлили в виниле. На II фестивале группа не выступала. Скрипкарь и Котов тряхнули стариной и поучаствовали в разовом камбэке «Трека», а Пантыкин выходил на фестивальную сцену только в составе «Насти».
17 октября «Кабинет» впервые выступил под своим именем. Случилось это в рамках музыкальной программы Всесоюзного семинара рок-клубов. На сцене стояли четыре музыканта. Постоянным членом группы стал саксофонист и клавишник Михаил Архипов. Еще в конце 1970-х он участвовал в сценических воплощениях музыкальных экспериментов «Сонанса», а также играл на некоторых песнях «Вскрытия». Михаил обладал еще и поэтическим даром. На его тексты «Кабинет» начал потихоньку готовить новую программу.
Еще с начала года Пантыкин трудился над новой версией мюзикла итальянского композитора Армандо Тровайоли «Конец света», которую ему заказал Театр музыкальной комедии. В результате работы Александра получился рок-мюзикл: «Это был проект театра. Они меня пригласили, а я сказал, что у меня есть коллектив, способный это сыграть. Я написал весь клавир, фактически я сделал заново весь материал. Это был еще один эксперимент рокерской братвы».
С 1 ноября 1987 года музыканты «Кабинета» официально стали артистами оркестра Театра музыкальной комедии. Руководство театра было очень заинтересовано в этом проекте и даже обещало купить для группы солидный концертный аппарат. Воодушевленные «кабинетовцы» приступили к аранжировке и репетициям материала «Конца света». В работе им помогал экс-гитарист «Трека» Михаил Перов, на тот момент формально не входивший в состав группы. Он не участвовал в гастрольных поездках в Челябинск, Ленинград, Москву, Новосибирск и Таллин, а также в домашних концертах, которые стали проходить все чаще.
20 апреля 1988 года состоялась премьера «Конца света». Прошла она с огромным успехом. Во время спектаклей музыканты «Кабинета» сидели в оркестровой яме, но на поклоны выходили наравне с артистами. Правда, после премьерных показов стали возникать технические проблемы. В оркестровой яме «Кабинет» сидел вместе с театральными музыкантами, которые чувствовали себя не очень уютно рядом с солидной ударной установкой. После первых спектаклей предложили купить драм-машину. В результате Котов сидел рядом с дирижером и включал драм-машину — Андрей сам ее программировал, и только он умел «попадать» в солиста. Дирижер руководил оркестром, а Пионер давал отмашку своим.
В августе Михаил Перов стал полноправным членом «Кабинета». Вместе с ним в октябре группа с успехом выступила на III рок-клубовском фестивале, получив приз оргкомитета. Звучали в основном новые песни: «Шаг влево, шаг вправо», «Вечный рекрут», «Дикая любовь», «Грезы псов».
Опять начались разговоры, что пора садиться за запись второго альбома, тем более что материала для него уже хватало. Но не срослось. «В силу разных причин нам не удалось записать второй «Кабинет», — рассказывает Полковник. — А жаль, там планировалось очень много новых идей. Про музыкальные я не говорю, но я нашел несколько звуковых решений, которые собирался применить. Запись должна была получиться на очень достойном уровне. Возможно, обошлись бы без больших технических наворотов, но звук должен был получиться очень вкусный. Мы уже вплотную подошли к тому, но не сложилось».
Не сложилось еще и потому, что 19 декабря Пантыкин объявил Скрипкарю о своем желании покинуть «Кабинет». Он решил возродить «Урфин Джюс» и заинтересовал своим проектом Андрея Котова. «Хотим мы того или нет, но группа «Кабинет» — это самодеятельность, пусть даже работавшая в театре, — рассуждает Пантыкин. — Меня всегда интересовали новые концепции, новые горизонты… Андрюха стремился к профессиональной карьере. Я ему обрисовал перспективы, и он ушел со мной».
Удар был силен, тем более что он оказался не последним. «Кабинет» продолжал работать в театре, хотя на спектаклях уже включали минусовую фонограмму, записанную втихаря театральным радистом. Обещанного аппарата так и не купили. Летом 1989-го театр поехал с «Концом света» на гастроли в Италию, но «кабинетовцев» туда не взяли — везти фонограмму было проще и дешевле. Обидевшись, группа из театра уволилась.
Шел поиск новых музыкантов. Появился клавишник, студент консерватории Валерий Галактионов. Он привел своего знакомого — барабанщика Валерия Широкова. «На замену Пионеру мы столько народу переслушали! — вспоминает Скрипкарь. — Давали всем самое страшное задание: за ночь снять и выучить «трековскую» песню «Клей». Все горели — очень сложное произведение. А Валера пришел и все переходы отыграл чистейше! Как так? А он профессионал — просто записал все на ноты, и все неровные такты фигачил по ним. Правда, играл слишком легко, по джазовому, и нам пришлось его игру утяжелять». Состав снова был укомплектован.
В таком виде «Кабинет» выступил на IV фестивале. Однако этот концерт резко контрастировал с прошлогодним — все получилось как-то натужно, с надрывом. Тем не менее продолжали строить планы. На банкете после фестиваля Бутусов попросил Полковника помочь с записью альбома «Человек без имени». Полковник согласился, вовсе не думая покидать «Кабинет». Наоборот, в обмен на свою помощь он попросил для записи второго альбома своей родной группы восьмиканальный магнитофон «Fostex», привезенный «наутилусами» из Финляндии. «Если у нас будет восьмиканальник, то мы такой альбом забабахаем!» — строил планы Полковник, уезжая в Ленинград.
Но вскоре после его отъезда «Кабинет» развалился. «В конце 1989 года у меня иссякли силы, — говорит Скрипкарь. — Обрыдло все. Я стал заниматься коммерцией — семье нужны были деньги. Ушел из техникума — и мы лишились репетиционной базы. Все закончилось».
Музыканты «Кабинета» вновь встретились на сцене в 2008 году, в возрожденной специально для фестиваля «Старый Новый Рок» группе «Трек». С тех пор «трековцы» изредка дают концерты, иногда исполняя на них песни из репертуара «Кабинета».
Дмитрий Карасюк

В детстве я любил разглядывать пол туалета, когда сидел на унитазе. Пол был из неровно покрашенных плохих каф.плиток. И при пристальном разглядывании я начинал видеть там какие-то причудливые фигуры какого-то фантастического мира
Я даже забывал часто, зачем сижу на унитазе