Вот уже много лет остается загадкой гибель советского разведчика Николая Ивановича Кузнецова. По официальным данным, его останки захоронены на Холме Славы, во Львове. Но так ли это?
Многое свидетельствует о том, что во Львове похоронен не Кузнецов. Это, в частности, рассказы очевидцев, в начале весны 1944 года участвовавших в похоронах троих неизвестных в селе Мильча на Ровенщине. Один из убитых, красивый блондин с гладко зачесанными волосами, был одет в мундир немецкого офицера, двое других по приметам были спутниками Кузнецова Беловым и Каминским.
Председатель колхоза Андрей Иванович Мовчанюк, живущий в Мыльче и на протяжении многих лет интересующийся обстоятельствами гибели Кузнецова, рассказал мне, что священника, отпевавшего тех троих, и церковного старосту Михайщука в 50-х годах вызывали в КГБ, где им показали для опознания фотоснимки. Оба опознали на одном из них убитого немецкого офицера — это был Николай Иванович Кузнецов.
Я встретился с вдовой священника Александрой Иосифовной Вороной, свидетельницей тех событий. По ее словам, в начале марта 1944 года в село приехало несколько фурманок, на одной из которых лежали трое мертвых. Один из них был одет в немецкую форму. Люди, сопровождавшие тела, потребовали от священника похоронить покойников по христианскому обряду. А Андрею Михайщуку было приказано собрать народ - якобы для похорон важных людей. Такие пышные похороны в суровое военное время всех удивили.
— Я смотрела на того, кто лежал в центре, — рассказывает Александра Иосифовна, — как-то непривычно было, чтобы в церкви отпевали немецкого офицера. К тому же он был очень красив, хоть лицо его и отекло немного. Ну, а в том, что это был Кузнецов, я твердо уверена.
Вспомним, что согласно официальным данным, последними, кто видел Кузнецова, Белова и Каминского, были бандеровцы. Они же их якобы и убили. Однако, как утверждает Александра Иосифовна, люди, сопровождавшие фурманку с покойниками, на бандеровцев совсем не были похожи. К тому же они были одеты в армейские шинели и вели себя как-то странно: все время молчали, не задавали вопросов, не мешали. Знания украинского языка были у них, видимо, весьма ограничены.
В статье Кима Закалюка "Кто убил Кузнецова?" опубликованной в октябре 1990 года в газете „Сільські вісті", приведены свидетельства и других участников похорон. Встретиться с ними мне, к сожалению, не удалось. Многих уже нет в живых. Все они утверждали, что в тот весенний вечер сорок четвертого года на кладбище села Мильча был похоронен именно Кузнецов.
Наводит на раздумья и тот факт, что летом 1988 года, после вскрытия — по инициативе Музея молодежи и комсомола Ровенского обкома ЛКСМУ с участием киевских судмедэкспертов — предполагаемой могилы Кузнецова и его товарищей КГБ наложил на дело гриф "секретно".
Почему же поиски вызывают такое беспокойство, тем более, что останки Кузнецова официально захоронены во Львове?
Попытаемся найти объяснение. Хотя сделать это невероятно сложно.
И здесь нам помогут писатель Теодор Гладков и журналист Ким Закалюк, которые посвятили судьбам Кузнецова и его соратников долгие годы своей литературной деятельности.
Тщательное изучение архивных документов, рассказы очевидцев, свидетельства позволили им сделать вывод, что две ближайшие помощницы Николая Ивановича —Лидия Лисовская и Мария Микота также были убиты при странных, загадочных обстоятельствах. Хотя, как известно, их гибель, как и гибель Кузнецова, приписывается оуновцам.
Итак, слово Теодору Гладкову и Киму Закалюку:
„Лидия Ивановна Лисовская и Мария Макаровна Микота были одними из ближайших помощниц Кузнецова. Как свидетельствуют архивные документы, они снабжали своего руководителя, действовавшего в „столице" временно оккупированной гитлеровцами Украины Ровно под видом офицера вермахта Пауля Зиберта, исключительно ценной информацией или помогали получать ее от других „источников".
Обстоятельства трагической гибели патриоток поздней осенью 1944 года, уже после освобождения Украины от фашистов, до сих пор представляют сплошную цепь таинственных событий.
В начале августа 1944 года Лисовская на несколько дней приехала, наконец, из Львова в Ровно, где встретилась с родными, ничего не знавшими о ее судьбе. Потом она снова выехала во Львов, где находилась и Мария Микота.
Вскоре из Киева в Ровенское УКГБ пришло распоряжение командировать Лисовскую и Микоту в столицу для вручения им орденов. Об этом известили и львовских товарищей. Вначале предполагалось, что поедут поездом, но в последний момент все было переиграно. Пришлось сдать билеты. Выехали на пятитонном „студебеккере" с тентом, который ждал на КПП.
Кому принадлежала эта машина, до сих пор выяснить не удалось. И если во Львов уже пришел официальный вызов Лисовской и Микоте из Киева, то кому потребовалось послать еще и частную телеграмму: „Немедленно приезжай. Мама тяжело больна. Лена"? Через несколько месяцев ее случайно обнаружила на львовской квартире Лисовской ее другая сестра Валя.
Ни в Ровно, ни в Киеве, где их ждали награды, Лисовская и Микота не появились. Никто из родных больше о них ничего не слышал. И лишь в конце ноября первый секретарь Львовского обкома партии В. А. Бегма пригласил Лену к себе и сказал ей:
-Дорогая Леночка, мужайся. Мне сообщили, что месяц назад твоя сестра Лида вместе с нашими товарищами поехала на задание и погибла, а вместе с ней и Микота.
Сестра Лидии Валентина, узнав об этом, отправилась во Львов, в квартиру на Дворницкой улице. Соседка Лиды полька Неля Бойкова и отдала ей ту телеграмму, которую из Ровно никто не посылал. „В тот день, кажется, это было 25 октября, - рассказала Бойкова, - Лида и Майя собирали чемоданы. Мне они сказали, что отправляются на подводе на КПП, где их ждет машина, на которой они поедут в Ровно. При этом Лида говорила: „Я еду с нашими товарищами".
Подчеркиваем это не случайно. Все знавшие Лисовскую при встрече с нами в один голос повторяли, что осторожная и предусмотрительная Лида никогда бы не села в машину с мало знакомыми людьми.
На следующий день после отъезда Лиды и Майи, рассказывала Бойкова, в квартиру пришел „капитан", круглолицый и светловолосый. Принесенным с собой ключом он открыл Лидин сундучок и унес все ее вещи. Кто был этот человек? Зачем понадобилось ему рыться в вещах Лисовской? Объяснений своим поступкам он Бойковой, разумеется, не дал.
Валентина отправилась во Львовское управление НКГБ, надеясь хоть что-нибудь выяснить о Лиде и Майе. Она знала, что там работают бывшие ровенчане, знавшие Лиду и Майю. К ней вышел человек, назвавшийся Корешкиным. Валентина протянула ему телеграмму, сказав, что из Ровно ее никто не отправлял и что это ее беспокоит. Офицер взглянул на телеграмму, задумался о чем-то, потом велел:
- Ступайте домой. Польке ничего не говорите, телеграмму возьмите с собой и ждите меня. Я приду.
Он, действительно, пришел. Разговор состоялся очень странный. Офицер больше спрашивал, чем рассказывал. Его интересовало, известно ли ей, кто убил сестер, что из вещей в квартире принадлежит им. Открыть комнату, в которой жила Лидия, он отказался и ушел.
А с полькой после этого визита чуть не случился припадок. Она была как будто не в себе:
- Понимаете, ведь это тот самый, что приходил в черной кожанке, собрал в мешок все Лидины вещи и укатил. Он и раньше несколько раз бывал у нас...
С тем Валентина Ивановна и уехала. Почему, похоронив партизанок, - а при них были документы, свидетельствующие, кто они и откуда, - никто не сообщил родным о случившейся трагедии и о том, где они похоронены? Почему ни к чему не привела ни одна попытка ровенских чекистов разобраться во всем этом и ни одно следствие так и не было доведено до конца?
Прошли долгие годы, пока один из работников Ровенского обкома партии не наткнулся случайно на могилку Лиды и Майи в селе Кунев Хмельницкой области. Он сразу же сообщил об этом Елене Ивановне, и та кинулась собираться в путь. Потом почему-то от поездки отказалась, и Валентина Ивановна решила ехать сама.
Вот тут-то и начинаются довольно странные и тревожные события. Вечером . в квартиру постучали. Подойдя к двери, Валентина Ивановна увидела, что прорезь, в которую опускают почту, прикрыта чьей-то рукой. Из-за двери послышался приглушенный голос: „Вы собираетесь ехать куда-то. Не делайте этого. Иначе с вами будет то же, что и с сестрой". После этого пришелец исчез.
Напуганная насмерть Валентина бросилась за советом к сотруднику Ровенского управления КГБ Л. А. Зайцеву, которому приходилось заниматься делом Лисовской, и рассказала ему о странном визитере. Узнав, что о поездке на место гибели Лиды знала Лена, а через нее могли узнать и другие, Леонид Арсеньевич посоветовал больше никому о дне отъезда не говорить и пообещал, что они поедут вдвоем.
Побывал здесь и один из авторов этих строк. И вот какая картина подлого злодеяния вырисовывается из бесед очевидцев и архивных материалов.
Из материалов розыскного дела.
Чтобы иметь возможность читать скрытый текст, вы должны зарегистрироваться
Л. Г. Лишенко (до и после войны - председатель исполкома сельсовета в соседнем с Куневым селе Долоче): „В тот день из Кунева приехал ездовой молоковоза Н. В. Гранчук и сообщил, что возле Каменки убили двух женщин. Я сел на подводу и сказал Никифору ехать в Мозярку. Мертвая лежала у края дороги, лицом к небу. У нее была светло-русая, наполовину расплетенная коса. Неподалеку от убитой секретарь нашего сельсовета обнаружила меховую муфту, в которой лежали документы и фотографии. Все документы мы передали командиру 226-го отдельного стрелкового батальона войск МВД майору Максимову (обнаружить такое подразделение и такого майора через архив войск МВД нам не удалось. -Авт.). Через некоторое время после убийства майор Максимов сообщил мне, что машина, в которой ехали убийцы, в Кременце при преследовании врезалась в дом. Двое погибли, третий, сидевший в кузове, остался жив".
Был ли задержан оставшийся в живых? Была ли установлена его личность и личности погибших? Куда делся четвертый? На эти вопросы пока нет ответа.
Ю. К. Хвойная (бывшая жительница Каменки, впоследствии выехала в Польшу): „Мы копали картошку на огороде и видели, что происходило в 200 метрах от нас... Одна женщина спрыгнула с кузова, а вторая подавала ей чемодан. В это время из кабины выскочил офицер с золотыми погонами и стал о чем-то говорить с той, что сошла с машины. Раздался крик „Не стреляй!" Но прогремели три выстрела. Офицер быстро вскочил в кабину, бросив перед тем в кузов чемодан, и машина на большой скорости ушла в сторону Шумска. Когда мы подбежали к лежавшей на дороге женщине, она уже была мертва".
Г. В. Бабчук (жительница Каменки):.....А та, что подала чемодан, осталась в машине. Потом и ее застрелили на машине и кровь капала аж до Мозярки".
М. В. Стратюк (бывший председатель местного колхоза „Россия"): „В октябре, - день я теперь не помню, -сорок четвертого года после обеда из Шумска на Острог промчался зеленый „студебеккер", наполовину закрытый брезентом. На нем сидели четверо мужчин в форме советских военнослужащих и две женщины. Автомашина через некоторое время на сумасшедшей скорости снова пронеслась мимо нас назад, на Шумск. Но теперь в кузове рядом с четырьмя военными была только одна женщина. Нам сразу стало известно, что возле села Каменка лежит убитая женщина. Я поехал к указанному месту. Возле погибшей собрались люди. Она лежала в придорожной канаве. Скоро сюда же привезли и вторую, погибшую возле села Мозярки. Благодаря найденным при них документам нам стало ясно, что это разведчицы отряда „Победители". Мы с почестями проводили патриоток в последний путь. Поставили памятник с соответствующей надписью на их могиле..."
Совсем недавно к Киму Закалюку обратился человек, которого давно считали погибшим. Это —Ежи Лисовский, муж Лидии.
Ежи Лисовский был польским офицером, в начале войны попал в плен, потом долгое время провел в концлагерях. Первое время Лисовские переписывались, потом связь оборвалась.
До войны у них был друг Юзеф, тоже офицер польской армии, о котором Лисовским было известно, что с началом военных действий он стал работать на польскую разведку, то есть на польское правительство, переехавшее в Лондон.
В ответ на одно из писем мужа, где он спрашивал, чем она занимается, Лида пишет: тем, чем занимается Юзеф. Что она хотела этим сказать, судить трудно. Имела ли она в виду работу на польское правительство в Лондоне? Или просто разведку? Ежи Лисовский, как он сам сказал Закалюку, не исключает, что его жена могла работать на английскую разведку. Видимо, для этого у него есть основания. Но более точно он сможет утверждать это после поездки в Лондон, где надеется разыскать необходимые документы. (Кстати, Ежи Лисовский — гражданин Канады, в настоящее время он проживает в Польше.)
Не связана ли с этими новыми сведениями гибель Лисовской, Микоты, Кузнецова? Быть может, разведчики знали то, что им не следовало знать?
Поражает и цепь исчезновений и гибели тех, кто видел Кузнецова незадолго до его смерти. Василий Дроздов —разведчик, например, в конце войны пропал в районе села Боратин, а Федор Приступа — тоже разведчик — сразу после войны разбился на мотоцикле при загадочных обстоятельствах. Судмедэксперт, дававший заключение о смерти Лисовской и Микоты, был убит на следующий день.
Бывшие партизаны рассказывали Киму Закалюку, что отношения между Кузнецовым и командиром отряда "Победители" Д. М. Медведевым были очень натянуты. После неудачного покушения на Эриха Коха, наместника Гитлера на Украине, Медведев арестовал Николая Ивановича и, обвинив его в трусости и излишней осторожности, попросил ,Центр" применить к нему высшую меру наказания. К счастью, "Центр" тогда согласия не дал...
Смущает нас и то, что такие профессиональные и осторожные разведчики, долгое время проработав в фашистском тылу, бок о бок с гестапо и СД, где служили тоже далеко не дилетанты, погибают один за другим от рук украинских националистов.
Одним словом, загадок много и вопросов пока больше, чем ответов. Вот почему хотелось бы, чтобы Комитет государственной безопасности СССР обнародовал материалы, связанные с деятельностью и гибелью прославленных, разведчиков и вышел на откровенный диалог с теми, кто занимается исследованием нераскрытых страниц прошлого нашей страны.
Мы надеемся, так и будет. Гриф „секретно" с загадочных убийств будет снят.
Тимур СВИСТУНОВ Ровно - Мильча - Киев
источники-
http://www.pavelbers.com/Stranizi%20istorii%20razvedki%207%20Kuznezov.htm
А заете ли Вы, что очень многие сцены фильма сняты имеено в тех местах, где они происходили (Ровно, урочище Лопатень (базировался отряд Победители"), Львов)
